Сборник “Солнцеворот”

Издательство “Жазушы”, 1994 г.
Перевод – Еженова А.
«Ақ қағаз туралы» – Қыран қия

О белом листе

Как небесный свет, осиян белый лист предо мной.
Какие же мысли мне призвать,
Какие слова мне собрать,
Чтобы его заарканить?
То ли написать картину своих страданий?
Или твоему беспечному лику,
Тебе, безгрешному ангелу,
Повторить те слова, которыми спорил?
Никогда не позволяй себе гоняться за выгодой,
Это слово вызывает во мне тошноту.
Девой
На белой постели, еще нескладной, юной,
Чистой, лежишь, белея, доверив свою судьбу,
Ярко зардевшись, –
О, как ослепляет белый лист под солнечными лучами.
Выплеснем все,
Не раздумывая, о чем писать,
Идя на поводу легких и складных рифм.
Неожиданные образы, к вам обращаюсь,
Придите, чудесные ритмы,
Похожие на трепет лепестков губ,
Раскрывшихся для первого поцелуя.
Заставим-ка глаза всплакнуть,
И “полоснем по живому”.
У солнца есть свои права,
Оно считает, что нужно тепло,
А молодые листья шепчут, что нужен зеленый цвет.
– Не забудьте про ту крупицу беды, что ходит рядом с удачей, –
Напомнила глухо верхняя струна домбры.
– Необходим напор! – крикнул белопенный поток. –
Чтобы на своем пути камни крушил, катал валуны.
Камни сердито буркнули, что нужна твердость;
Что и стихам нужен простор, – улыбнулось небо.
Лаская атлас вечерней прохлады, лес прошептал:
– Нужна еще тайна, которая откроется только с годами.
Море прогрохотало – в стихах нужна глубина,
А глина вскользь уронила: главное в стихах –значение, вес.
Все продиктовали свои условия,
И лес, и дол, и родник, и горы.
Наконец, подняли голосу навоз и зола –
Они тоже выдвинули свои требования.
Навоз осудил, что стихи мои благоухают цветами,
Где же запах жизни? – начал ругаться навоз;
Не примирившись с запахом цветов,
Не принимая никого, кроме себя,
Всех выжили из моей комнаты зола и навоз.
Ты собираешься всем уступить,
А по мне – хоть умри!
Когда решил никого не слушать, никому не уступать,
В этот самый момент
С кончика моего пера закапали слезы.
Не собираюсь зря проливать слезы моего пера:
Жаждущим пить слова смочу губы!
Не найдя ничего путного, наивная моя душа
Радовалась тому, что есть,
Чистосердечно, не тая все излив тебе, белый лист.
А жизнь – все та же: для тех,
У кого есть возможность, – якобы груз,
На поверку – притворство.
Все та же тяжба между злом и добром,
Между богатством и бедностью,
Между массой и личностью.
Скрывая от человечества,
Злоумышленники за океаном
Помышляют поиграть земным шаром,
Будто некому будет сказать,
Чтобы были поосторожнее.
Я же, глядя на них,
Очерствел, стал расчетлив,
Пережил низменные страсти –
Случалось, уступал и называл белое черным.
Возможно, поэтому в свое время,
Желая разлиться половодьем,
Заарканив, приволочь сильные слова,
Как верблюд-самец,
Пригнал лишь отару тощеньких сравнений.
Откуда взяться возвышенности духа, когда
Волнуют всех богатство, слава, почести!
... ах, белый лист,
Теперь и ты замаран, уже не чист,
Ах, белый лист, ах, белый лист...