Сборник “Солнцеворот”

Издательство “Жазушы”, 1994 г.
Перевод – Постников О.
«Саңырау мен соқыр» – Шуақ

Глухой и слепой

Случилось как-то, что одной тропой
Шагал глухой, а рядом с ним – слепой.
Куда они тогда держали путь,
Я не припомню... Да не в том и суть.
Слепой сказал глухому: – Слушай, друг,
Поведай мне, что видишь ты вокруг.
За разговором с шуткой, между прочим,
Всегда дорога легче и короче.
Как воздух чист, как ароматен дух!
Что ж ты молчишь? Ах да, ведь ты же глух.
А что ж глухой? Вам скоро станет ясно,
Что был он страшно мнительным, ужасно.
И вот сейчас, как небо перед бурей,
Он потемнел лицом... Глаза сощуря,
С улыбкой злобной осмотрел слепца.
Ну, а тому-то что? Ведь он лица
Попутчика несчастного не видел,
А тот его уже возненавидел
И взглядом, полным гнева, одарил.
Слепому хоть бы что... Он говорил:
– Вот мы с тобой сейчас глотаем пыль,
Бредем, с трудом передвигая ноги,
А между тем рассказанная быль
Нас отвлекла б от неудобств дороги.

Слепой вздохнул. Глухой же, нем и груб,
Набычился, насупился сурово
И все мрачнел, и по движенью губ
Пытался разобрать хотя бы слово.

– Так-так, –заговорил он наконец, –
А ты, приятель, вижу я, подлец.
Меня легко обидеть. Я – глухой.
Не возражай! Ты человек плохой.
Слова твои – пустая болтовня,
Ты лицемер и оскорбил меня.
Над горем и несчастьем человека
Смеешься ты, хотя и сам калека.
Ты злобствуешь, и жалок и нелеп,
Лишь потому, что от рожденья слеп.
И дернул черт меня пойти с тобой.
Молчи, иль смейся над самим собой!

Слепой, восприняв ругань будто сон,
Глухого успокоить попытался.
Но глух – глухой. Еще сильнее он,
Обидой распалив себя, ругался.
Ругался мерзко и, утратив стыд,
Назвал слепого проходимцем, вором,
За что слепой, не выдержав обид,
Глухого тут же ухватил за ворот.
– Как посмотрю – запрыгаешь блохой! –
Слепой врага нащупывал рукою.
– Ты сам дурак! – ответствовал глухой. –
Я слышал от таких и не такое.
Ну и пошло... Потрескивал рукав,
И пуговицы напрочь отлетали.
За бороды друг друга оттаскав,
Воители изрядно подустали.
И поняли, возможно, – оплеуха
Им не вернет ни зрения, ни слуха...

Такая вот история... Смешно?
Ну что ж, посмейтесь, коль взяла охота.
Непониманье – как оно страшно!
Как это страшно – не понять кого-то!
О человек, ты сам себе злодей,
Когда свои печали и утраты
Относишь вдруг на происки людей,
А ведь они ни в чем не виноваты.
Припомни тех, с кого берем пример,
Кого судьба жестоко обижала.
Бетховен был глухим, слепым – Гомер,
Но это их ничуть не унижало.
Слаб человек, но совершенен дух,
Лишь на него и следует молиться.
А мы, имея зрение и слух,
Не часто можем ими похвалиться.
Да, это так... За много-много лет,
Стихи читая, не припомню, чтобы
Я покривил душою, но в ответ
Зал сотрясало приступами злобы.
Зал улюлюкал, топал и свистел,
Охваченный враждебностью мгновенной.
Я ж никого обидеть не хотел
Ни помыслом, ни речью откровенной.
Я обрывал на полуслове стих
И вновь читал, и мнилось мне, признаюсь,
Что я, слепой, читаю для глухих...
Но если так, чему я удивляюсь?